Ongaku to hito, апрель 2024. Интервью с Имаи

[pikopiko]

Обещание — вечно
В этом интервью мы спросили каждого из четверых участников про тот день, про причины, побудившие продолжать играть в группе, про выступление в Будокане в конце прошлого года (Baku Chiku Genshou), а еще про то, какой станет группа BUCK-TICK теперь, когда они потеряли вокалиста и дорогого друга в одном лице и остались вчетвером. Кто-то из участников все еще находится в смятении и не разобрался в своих чувствах, а кто-то уже смотрит в будущее и разрабатывает подробные планы для группы. Кто-то смотрит на ситуацию с высоты птичьего полета, а кто-то неизменно полон энтузиазма. Чувствуется некоторая неоднородность, они пока еще не обрели целостность как группа, и невозможно не почувствовать, насколько сильный шок они испытали. Однако несмотря на то, что они всегда говорили, что «группе конец, если не станет хотя бы одного участника», у них есть то, что их объединяет: ощущение, что у них как у BUCK-TICK еще остались дела, а также чувство, что, как бы сильно не изменилась группа, человек по имени Атсуши Сакураи навсегда останется в их музыке и в их сердцах. Мы публикуем интервью в том порядке, в котором они были взяты [прим. пер. — к данному переводу это не относится: в журнале интервью Имаи стоит последним]. Общее фото мы не стали делать специально. Несмотря на множество разных чувств, я буду и впредь уважать и поддерживать группу, в которой на 36-ом году с момента дебюта впервые произошли изменения состава и которая с оптимизмом начала идти дальше. BUCK-TICK во веки веков впятером. Навсегда, навсегда впятером. Храня чувства о пройденных вместе более чем 35 годах, они делают первый шаг как более новаторская группа.


Интервью с Имаи

OTH: Для группы эти четыре месяца были беспокойными.

HI: Да. Но я бы сказал, что я уже смотрю вперед. И новые мелодии появляются одна за другой. Я приятно взволнован.

OTH: В этом интервью мы вспомним эти четыре месяца. Прежде всего хочу спросить, запомнили ли вы тот день, когда Сакураи-сану стало плохо?

HI: Да. В тот день, после того, как лайв начался...... Вроде это была третья песня. Я подумал, чего это он не попадает в ноты. Когда песня закончилась, я заметил, что его уводят за кулисы. Это было немного странно, поэтому я со сцены объявил, что мы уходим на перерыв. Я вернулся в гримерку на втором этаже, но на душе было тревожно, и я пошел проведать обстановку. Стало понятно, что ситуация немного сложная. Его увезли на скорой.

OTH: Лайв был остановлен.

HI: Потом я вернулся домой. Один раз позвонил менеджеру, он сказал: «Сейчас спит». Потом пришел мейл, но я его не заметил. А когда я снова позвонил, [менеджер] сказал: «Скончался». В тот момент я был немного в смятении. У меня едва не вырвались слова «Сделай что-нибудь!», но я сообразил, что слова бесполезны. Я ответил: «Понял», — и положил трубку.

OTH: О чем вы в первую очередь стали думать, когда узнали об этом факте?

HI: Что тут скажешь...... Но я решил, что лучше не затягивать, и сразу стал размышлять о будущем, ведь почти все песни, что есть у нас сейчас, может петь лишь Аччан.

OTH: То есть по вашим ощущениям, нет никого, кто мог бы петь песни, которые вы на данный момент сочинили?...... Короче говоря, они запечатаны?

HI: Да. Мы можем играть те песни, которые могу петь я. Где-то можно слегка поменять аранжировку — и получится что-то занятное. Но у нас полным-полно песен, которые невозможно сыграть без вокала Аччана. Их мы больше не можем и не будем исполнять. Я сам написал эти мелодии, но они сложные (улыбка). Я уверен, что больше никто не может их спеть.

OTH: Думали ли вы о том, чтобы и впредь играть синхронно с записью вокала Сакураи-сана, как вы это сделали на концерте Baku Chiku Genshou в Будокане?

HI: Сделали, но...... я изо всех сил постараюсь свести подобное к минимуму. Я пока не могу ничего сказать, но у меня проскальзывают идеи о том, чтобы сделать выступление, на котором мы будем играть под вокал Сакураи-сана. Это может получиться интересным, после того, как мы продвинемся вперед. Но это скорее фан-сервис, одна из разновидностей представления. Лайвы в будущем будут в основном сосредоточены на том, что сделаем мы вчетвером. Надеюсь, это всех порадует.

OTH: У вас не мелькала мысль о том, что со смертью Сакураи-сана группе пришел конец?

HI: У меня — ни разу. Аччана не стало...... Не стало вокалиста, и, возможно, было бы в порядке вещей закончить на этом, но я по-прежнему хочу продолжать, повторяя: «Все в порядке!»

OTH: В духе «Мне кажется, я могу сделать что-то более интересное»?

HI: Да. Или, скорее, что-то чуть более откровенное. Мне хотелось бы, чтобы получился такой альбом, в котором проявилось бы что-то вроде истинной сути BUCK-TICK.

OTH: Истинной сути BUCK-TICK?

HI: Да. Например, до сих пор мы не могли играть инструментальную музыку. Ведь был вокалист. Дело не в том, чтобы извлечь выгоду из того, что его не стало, но мне захотелось делать и такие вещи тоже. Или, например, мелодии без гитар. На лайвах можно было бы включать мелодии из фоновых шумов, и при этом участникам было бы необязательно присутствовать на сцене.

OTH: Без участников? Только нойзы?

HI: Я подумал, не сломать ли нам тот формат японской группы, которому мы все время следовали. После основной части мы уходили, меняли костюмы и возвращались. Это я тоже хочу попробовать изменить. Действуя на ощупь, экспериментируя, я хочу делать что-то новое.

OTH: Я думаю, BUCK-TICK всегда были группой, которая могла делать все, что угодно, в том числе и такие вещи. А мешало этому — подавляющее присутствие вокалиста Атсуши Сакураи, как ни крути, так?

HI: Да. И когда его не стало, я это заметил. Конечно, я был шокирован его уходом, и сначала я воспринял это негативно и начал свои размышления с того, что с этим что-то нужно делать, но посмотрев на минус как на плюс, я понял, что в таком случае я могу и вот так тоже. И когда я стал размышлять таким образом, перспектива стала наоборот шире.

OTH: Понятно.

HI: До сих пор мне казалось, будто я свободен. Я был одержим тем мировоззрением, которое было у Аччана, и творил в тесных рамках. Со стороны Аччана мне было сказано: «Имаи, ты можешь делать все, что тебе нравится», я и сам собирался так делать, но не делал...... Потому что я понимал, что это когда-нибудь произойдет, и где-то в голове сидела мысль, что, наверное, первым уйдет Аччан.

OTH: Почему вы так думали?

HI: Саваки-сан из Taiyou Records (Казуо Саваки — руководитель лейбла в инди-период) — астролог. Во времена нашего сотрудничества он гадал нам пятерым, и уже тогда он говорил об этом. «Самым первым среди вас из жизни уйдет Сакураи-кун».

OTH: Ничего себе... говорить такое еще до дебюта....

HI: Это запечатлелось у меня в памяти. Мне казалось, что я понимаю, хоть и смутно, что этот день однажды придет. Но...... Образ смерти всегда присутствует перед мысленным взором. Ты видишь ее постоянно перед собой в числе всего прочего. Это тоже опыт.

OTH: В тот день в соцсети вы подняли тост за упокой.

HI: После того, как узнал о его смерти. Закончив телефонный разговор с менеджером, я стал пить у себя в комнате, но мне не хотелось там находиться, и я пошел пить на территорию ближайшего храма. В тот момент я не мог ни о чем думать.

OTH: Потом вы сообщили остальным участникам о том, что будете продолжать?

HI: После похорон мы вчетвером пошли поужинать и узнать, кто что собирается делать. Там мы поговорили, и, кажется, все уже были намерены действовать. Было решено продолжать. Мы не хотели менять название группы и оставили его как есть.

OTH: А варианты для замены были?

HI: У меня — нет, но я думал о том, что, возможно, если бы мы его изменили, было бы понятнее. Но мне не хотелось менять. Потому что я хочу показать, что музыкальный характер BUCK-TICK заключает в себе нечто большее.

OTH: Однако в соцсети вы написали «Я хотел бы играть на гитаре рядом с Аччаном всегда», и это были слова, сказанные от всего сердца?

HI: Да. Вместе с этим мне казалось, что мне подходит быть вторым номером. Мне было комфортно находиться рядом с Аччаном, и я думал, что это и есть моя жизнь. Но, похоже, это не так.

OTH: Вы решили, что пришло время самому выйти вперед?

HI: Да. Это сделаю я или Хидэ. Когда, переосмысливая ту роль, которую играл Аччан, я воображаю, что это делаю я...... я понимаю, что мне бы это понравилось. Спустя некоторое время после того, как его не стало, мне стали постепенно приходить идеи.

OTH: Вы поняли, насколько сильно ваше желание творить в позитивном ключе, так?

HI: Да. Я и сам был рад тому, что у меня возникло это желание. Поэтому, когда начался ноябрь, я уже сел за компьютер и начал сочинять мелодии.

OTH: До сих пор во время написания песен исходным условием было то, что в них будет звучать вокал Сакураи-сана, верно?

HI: Больше такого не будет. Мелодичное, готическое и темное мировоззрение исчезнет. Все будет совсем по-другому.

OTH: Вас не беспокоит реакция на то, что все будет совсем по-другому?

HI: Нет. Хуже было бы, если бы говорили, что вокал другой, а мелодии те же. Если бы сложилось впечатление, что я только такие песни и умею писать. Нет, будет круто.

OTH: Что вы планируете делать с вокалом?

HI: Я буду петь. Наверное, и Хидэ тоже. Это, конечно, будет зависеть от песни, но первый номер — я, а второй — Хидэ. Это тоже вызывает у меня легкое волнение. Раньше я об этом и подумать не мог.

OTH: Что вы думали по поводу содержания Baku Chiku Genshou?

HI: Учитывая, что времени у нас было мало, мы решили, что лучше всего было бы синхронизировать вокал Аччана с видеоизображением, так что мы изо всех сил старались справиться с этой задачей. И еще хотелось, чтобы было как можно менее угрюмо. Хидэ на совещании предложил сет-лист.

OTH: Там было несколько песен из сет-листа, составленного Сакураи-саном, пока он был жив.

HI: Да. Но если бы мы сыграли его теперь в неизменном виде, слишком сильно было бы ощущение реквиема, поэтому мы позволили себе слегка подправить сет-лист и придали ему позитивный характер.

OTH: Была Itoshi no Rock Star.

HI: Сыграть ее предложил я. Я подумал, что если мы не сыграем ее в этот раз, то уже, возможно, не сыграем больше никогда. И еще я хотел сыграть Na mo naki watashi, потому что Аччан любил эту песню.

OTH: Понятно.

HI: Однако некому взять на себя роль конферансье. Нельзя же просто говорить о том, как удобно быть вторым номером. Я много думал об этом. Все-таки это совсем не то, что я делал всегда.

OTH: Сохранится ли эта роль в будущем?

HI: Или сохранится, или лайвы будут без конферансье. Разберемся с этим в процессе. Не знаю.

OTH: Посмотрев лайв и поговорив сейчас с вами, я подумал, что чем сильнее я старался представить образ BUCK-TICK из 4 человек, тем сильнее ощущалось присутствие Сакураи-сана.

HI: Если я буду говорить о подобных вещах серьезно, я прослыву человеком, у которого не все дома (улыбка). У Аччана изменилась форма существования. У него нет тела, но, по-моему, он по-прежнему хотел играть в группе, поэтому наверняка он всюду неотрывно следует за нами. Мне так кажется.

OTH: Думаете, он по-прежнему хотел играть в группе?

HI: Да. Поэтому у меня всегда такое чувство, будто он где-то стоит и смотрит. Врял ли он уйдет в какой-нибудь там Рай, пока группа существует.

OTH: Похоже, в этом году вам потребуется много времени, чтобы придать всему этому форму.

HI: Это будет зависеть от песен. Пока не знаю, что получится, но, похоже, все тексты буду писать я. Для этого нужно время. Впервые буду писать лирику для мелодий Хидэ.

OTH: Кажется ли вам, что никому другому не стоит петь те песни, которые исполнял Сакураи-сан?

HI: Вероятно. Ведь...... это было бы странно, по-моему.

OTH: Да.

HI: Но я хочу испробовать разные возможности. Будь то приглашенный вокалист или AI — я ничего не исключаю. Главное — чтобы было интересно. Но пока, пожалуй, будем вчетвером.

OTH: Вы настроены еще более позитивно, чем я ожидал.

HI: Да, позитивно. Потому что если будешь унывать, то так и увязнешь навсегда. Юта был ужасно подавлен. Все люди разные, с этим ничего не поделаешь, но когда ты впадаешь в депрессию до такой степени, окружающие даже погрустить не могут (улыбка). Потому что тревожатся [за тебя]. Поэтому необходимо смотреть вперед и делать все, что в твоих силах. И еще я действительно хочу, чтобы никто не испытывал страданий.

OTH: Вспоминаете ли вы сейчас что-то из вашего общения с Сакураи-саном?

HI: Он мне неоднократно говорил: «Дай себе волю!» Похоже, что со стороны выглядело так, будто я в своих мелодиях не могу расслабиться и ограничиваю себя. Хотя у меня и в мыслях не было себя ограничивать, но когда его не стало, я это понял. Оказывается, часто бывало, что я сам себя подавлял. Поэтому я решил, что хочу снять эту крышку, убрать этот ограничитель.

OTH: Именно поэтому после его смерти вы решили идти свободно, ничем себя не стесняя, не считая себя обязанным следовать тому, что было раньше.

HI: Да. Я очень многое понял после того, как его не стало. О чем-то я немного сожалею, потому что уже не могу проверить, что получилось бы, если бы в свое время я сделал так и так. Поэтому я собираюсь делать все, что мне кажется интересным. Ведь Аччан это тоже, наверное, видит. Видит, какие мы безудержные, и улыбается.