Источник: Ongaku to Hito #49, декабрь 1997
Интервью: Тетсуши Ичикава
Сканы: Tigerpal
Перевод с японского: PikopikoЭто отредактированная версия перевода, опубликованного в 2012 году.В процессе выловлено так много грубых переводческих ошибок, что это скорее новый перевод, чем исправленный.
Прошу прощения за ошибки молодости ^^'
читать дальше
* * *
B-T, славящиеся своим обыкновением раз за разом нарушать дэдлайны, после полуторагодичной паузы успешно закончили свой новый альбом — да так, что еще осталось время. Как мы сообщали в предыдущем номере, их управляющий офис обрел независимость, звукозаписывающая компания поменялась, Атсуши Сакураи слёг с болезнью, и они почти на год пропали со сцены. Такой ход событий обострял людское беспокойство. Но — ура! Новый альбом — это же просто чума!!! Вахахаха! Или я зря хохочу? Их предыдущий альбом COSMOS был поп-экспериментом, фейерверком радостного индивидуализма, однако коммерческая сторона вопроса оставила желать лучшего. Это очень сильно повлияло на группу. В частности, Сакураи и Имаи, для каждого из которых важнейшие жизненные тезисы — тьма и оригинальность, в хорошем смысле пошли на компромисс, так что легко представить глубину их разочарования. Именно поэтому в своей новой работе они превзошли сами себя. В ней они как бы говорят: «Мы больше церемониться не будем!». Это новый, не загнанный в рамки бэнд-саунда*, щедро сдобренный драм-лупами стиль, в котором превосходным образом соединились техно, авангард и поп; а в лирике Сакураи, где он с такой отвагой ныряет в пучины мрака, чувствуется тонкий вкус и острый ум. Шедевр японской эстетики Kalavinka. Kimi ga shin..dara — адресованная «девушке с кожей ящерицы» песня о страстной, не нуждающейся ни в каких аргументах любви: «Когда ты умрешь, ты станешь звездой. Когда умру я, я стану тьмой». Взрыв эротической эстетики Сакураи — Sasayaki: «Ты луна. Я мокрый, как грязь. Ты мёд... Я спускаю в одиночестве». Производит неизгладимое впечатление. Но так в этом и самый «сок» Сакураи! Так что расслабляемся и получаем удовольствие. Иначе говоря, хотя слова сами по себе на грани, вместе с этим они необычайно позитивны, и, что особенно важно, они свидетельствуют о том, что и группа, и Сакураи полны сил и жизни, а это прекрасно. О звучании мы побеседуем с Имаи в следующем номере, а гвоздь сегодняшней нашей программы — пугающий, но чертовски горячий Атсуши Сакураи. Неважно, сколько времени прошло, B-T по-прежнему увлекают.
[*Бэнд-саунд (bando saundo) — это разновидность аранжировки, особенность которой состоит в том, что воссоздается ассоциирующееся с рок-группой звучание, где главенствуют гитара или бас и ударные. Часто присутствуют клавишные. При этом необязательно исполнителем должна быть рок-группа, cольные певцы тоже часто используют такую аранжировку. Также бэнд-саундом называют музыкальный жанр, сформировавшийся на основе такого звучания. У B-T наиболее ярким примером использования бэнд-саунда является альбом Tenshi no revolver].
OTH: Похоже, ты вдоволь намучился с текстами в процессе записи.
AS: Было непривычно, что Имаи принес музыку так рано *улыбка*. Времени было навалом, но я, вместо того, чтобы расслабиться, наоборот, находил поводы изводить себя, бесконечно переписывая тексты. Кроме того, я был вынужден думать над тем, какими должны быть синглы.
OTH: Наверное, сказались перерыв в полтора года и смена записывающей компании?
AS: Да. Например, раньше я почти никогда не придавал синглам особого значения. Я подумал, что обязан уделять этому больше внимания.
OTH: В случае с Heroine, ставил ли ты себе целью сделать так, чтобы имя B-T снова было у всех на слуху?
AS: М-м... скорее, я думал о том, не должны ли мы на время придержать свои желания и предпочтения.
OTH: Переоценка бурного прошлого, где все строилось на одних только желаниях и предпочтениях?
AS: Нет, я ничего не переоценивал *улыбка*.
OTH: Каким, по-твоему, должен быть сингл?
AS: Конечно, это такая песня, которая нравится. Мое видение сингла складывается уже на этапе демо-записи Имаи. Я представляю то, как я пою, как играет группа, какая атмосфера царит в это время.
OTH: Но окружающие-то мыслят такими критериями: «запоминающаяся», «попсовая», «баллада» и так далее.
AS: Ахахаха. Ну, с некоторых пор я стал думать, что это тоже резонно *натянутая улыбка*.
OTH: У вас был сингл под названием die. Где такое видано?
AS: Да уж *натянутая улыбка*.
OTH: Мелодия Heroine тебе нравится?
AS: Вообще, Имаи принес две мелодии. Все сошлись на Heroine, и только я один выбрал другую... Я в тот раз подумал: «Так-так... Вот, значит, каково это — взрослеть» *улыбка*.
OTH: Атсуши Сакураи учится *улыбка*.
AS: Если сравнить ту мелодию, которая понравилась мне, и Heroine, то в первой есть ощущение андеграунда, и поэтому, наверное, всем трудно ее себе представить. Я подумал: «Понятно... Значит, лучше сразу выбирать то, что легко для понимания».
OTH: Вахахаха. Всё же, по-моему, Heroine — это в некотором роде песня наименьшего сопротивления, очень характерная для B-T, вернее, для Имаи. Хорошая мелодия, хороший темп. Жанр, ориентированный на публику. Имаи очень силен в нем.
AS: Да-да-да.
OTH: Поначалу мне ошибочно послышалось «heroin» («героин»), и я подумал: «Как с этим быть?».
AS: Я много думал о том, как бы не написать такой текст, который нельзя будет включать на радио *улыбка*. У меня в голове крутились мысли вроде: «Почему же Velvet Underground* подобное сошло с рук? Кроме того, hi и he** — это разные вещи. Так что почему бы и нет?» *улыбка*.
[*Речь о песне Heroin группы The Velvet Underground].
[**Разница в написании слов «героиня» и «героин» на японском заключается в том, что первое пишется через hi, а второе через he].
OTH: И ты, и Имаи так упорно трудились над вашим предыдущим альбомом COSMOS. Мне хотелось хоть как-нибудь вам помочь.
AS: Аххахахаха. Да уж *улыбка*.
OTH: Может, на самом деле Его Темнейшество не хотел писать тексты, похожие на Candy? *улыбка*.
AS: Вовсе нет *натянутая улыбка*. Но в известном смысле я напрягал все силы.
OTH: Ужасно, что несмотря на все ваши старания, вы не были вознаграждены в коммерческом плане.
AS: Да. Мы наскочили на мель. Было впечатление, что людям это неинтересно *натянутая улыбка*.
OTH: После того, как я навестил вас в студии во время записи, Имаи пригласил меня к себе домой, и мы с ним пили до 10 часов утра. Между делом он спросил: «Послушаете демо?» — и дал послушать все мелодии альбома, а потом такой: «Ну как?».
AS: Он мне рассказал про вашу реакцию. Кода вы слушали вторую мелодию, у вас было озадаченное лицо *улыбка*.
OTH: *улыбка* Имаи в тот раз столько всякой неразберихи наговорил.
AS: Такое бывает, когда он растерян *улыбка*.
OTH: Наверное, ему просто непременно хотелось услышать чье-нибудь мнение.
AS: Да, скорее всего.
OTH: Имаи в тот раз сказал мне, что он хотел создать ощущение другой тьмы, не такой, как прежде... На практике это выражено в том, как под закольцованные ритмы разворачивается мир «интеллигентной» тьмы, что очень интересно. Но что насчет тебя? Ты ставил себе целью подстроиться под видение Имаи?
AS: Как я недавно сказал, первые две мелодии на демо-записи были противоположностями. Я решил, что просто покажу то, в чем я знаю толк. Я обожаю упаднические сценарии *улыбка*. И потом, перед тем, как приступить к записи, я тихонько прошептал пару слов: «Имаи, как же я рад, что снова тьма». По правде говоря, я тоже вкладывал новый смысл в понятие тьмы. Вероятно, он это понимал... Поэтому, конечно, я хотел соответствовать ожиданиям Имаи на 200%. Но я не подстраивался под него, я просто хотел сделать то, что я умею делать хорошо. По-моему, это интересно и честно.
OTH: В общем, самая главная идея была такая: максимально проявить себя в том, что ты умеешь, да?
AS: Да, именно. Я твердо решил держаться своего курса и не поддаваться влиянию извне *улыбка*. Все время я писал тексты в одиночестве *натянутая улыбка*. Старался, чтобы ничто не отвлекало меня и не сбивало с толку.
OTH: Как ни крути, твое самоощущение всегда было связано с тьмой *улыбка*. Но, интересно, на этот раз ты с самого начала следовал ему?
AS: Да... Я повторюсь, но в COSMOS я в некотором смысле в чем-то превозмогал себя. Там я себя как будто бы даже немного исказил.
OTH: Возможно, это плохие слова, но тот альбом именно тем и интересен, что ты себя принуждал.
AS: Да. Благодаря тому, что мы сделали его, я смог вернуться назад к своей индивидуальности.
OTH: Суть той тьмы, которая была твоим коньком в прошлом, заключалась в том, что ты снова и снова отрицал самого себя, кружась в тупике под названием «Я». Но теперь все не так. Ты избежал бесконечного «я... я...» и проявил находчивость и вкус.
AS: Да-да-да. В какой-то момент я перестал брать слова «напрокат»*, но в этот раз я рискнул использовать и такие слова тоже. Я сказал самому себе: «Расслабься» *улыбка*.
[*В японском есть такие понятия, как 自分の言葉 («свои» слова) и 借り物の言葉 (слова «напрокат»). «Свои» слова — это слова, которые связаны с жизненным опытом и личностью человека. Когда человек использует их, его речь звучит естественно, искренне и отзывается в душе у тех, кто ее слышит, даже если она не искусна. Слова «напрокат» — это слова, которые человек понимает интеллектуально, но за ними не стоит опыт и переживание].
OTH: Ну, знаешь, у тебя тут все заминировано такими словечками, которые довольно далеки от чего-то вроде «релакс» *улыбка*.
AS: В целом, наверное, так и есть *улыбка*. Но я имею ввиду, что стоит мне начать использовать только «свои» слова, как я уже опять с грохотом проваливаюсь в бездны ада *улыбка*.
OTH: Стало быть, твое душевное состояние само по себе не было упадническим, да?
AS: Нет, это был полный дурдом! Шла запись ударных, и я оставался в студии с ночевкой, хотел спеть как можно больше песен, наложив на них временный текст, «рыбу»... Хотел понять собственную реакцию... Но когда я пою, я нахожусь в студии в полной изоляции *улыбка*. Поэтому в скором времени начинаются разногласия... «Аа, этот черновой вокал с таким текстом совершенно невозможно слушать! Не оставляйте так!". Я же там в собственном соку варюсь! В конце концов, все остальные — музыканты, и им не приходится иметь дело с текстами, поэтому я не могу с ними посоветоваться. Так что литературными изысканиями я занимаюсь в одиночку *натянутая улыбка*.
OTH: То есть ты не мог закрыть глаза на несовершенства, даже несмотря на то, что это всего лишь «рыба»? Ну ты и самоубивец! *улыбка*
AS: Не мог *улыбка*.
OTH: Похоже, настрой у тебя был запредельно решительным.
AS: Да, так и есть. Я ведь даже совершенно не осмыслял перемены со записывающей компанией и управляющим офисом. Просто посмотрел по сторонами и понял: «А, кажется, нам предстоит первый переезд?» *улыбка*. В общем, на стадии записи ритмов я один вкалывал до седьмого пота.
OTH: Возможно, загнав самого себя в угол... ты впервые остро осознал, что хочешь достичь более высоких профессиональных вершин?
AS: Сам не знаю, почему я этого захотел... Может, потому, что съездил в Непал? Хахахаха.
OTH: А, шутничок *улыбка*. Возможно, это не самое удачное выражение, но музыка B-T — это музыка великого побега от реальности. Из эскапизма, замешанного на вопросе «что я такое?!», ты построил целый мир, невообразимый и темный.
AS: Да, да.
OTH: Твой аттракцион «амаэ»* был действительно захватывающим, но на нем одном далеко не уедешь...
[*Об «амаэ» рекомендую почитать на википедии или в статье Шажинбатын Ариунаа «Основные характеристики личности японца»].
AS: Так и есть! *улыбка*
OTH: Думаю, в этот раз тобой также двигало желание просто расти как артисту.
AS: Именно *улыбка*. Головой я это понимаю, но никак не могу выразить словами... Всё в точности так, как вы сейчас сказали, Ичикава-сан.
OTH: Было бы интересно узнать, откуда появилось это желание.
AS: ... Думаю, для этого было много разных причин. По правде говоря, мне не особо хочется говорить это вслух... Когда перед моим мысленным взором выплывал облик Имаи, трудящегося над демо-записью, я начинал волноваться: «От того, что я тут кисну, нет никакой пользы». Это заставляло меня взбодриться.
OTH: Типа: «Ведь мой товарищ трудится не покладая рук! Чем я хуже?».
AS: Да. Если у Имаи уровень готовности работы на 80 процентов, то у меня он должен быть на 90. Если на 78 — лучше застрелиться! *улыбка*
OTH: По-моему, в этот раз Имаи тоже задал жару. Наверное, его настрой передался тебе.
AS: Да.
OTH: И, естественно, возникает желание самому расти.
AS: Да. Но не только Имаи. Когда я видел лицо Ани, это тоже на меня влияло.
OTH: В этом смысле, должно быть, ты заново осознал, что вы — группа.
AS: Да. Получается, что так.
OTH: Все старались изо всех сил. И ты сам тоже хотел добиться идеального результата и поэтому выкладывался на полную. Сам не отдавая себе в этом отчета... ты думал: «Что я могу здесь сделать?».
AS: Если вы это напечатаете, это будет выглядеть неестественно. Хахаха.
OTH: Эй, B-T на этот раз были энтузиастами! Это самое нейтральное слово, между прочим! *улыбка*.
AS: Может и так. Имаи действительно проявил рвение *улыбка*.
OTH: Да. От него прямо исходили лучи энтузиазма. Крутизна и причуды — вот что такое Имаи и вот что такое B-T. Но на этот раз вы приправили это все небывалым пылом.
AS: Не хочу, чтобы это стало заголовком *натянутая улыбка*.
OTH: А что? Разве плохо: «Первый по энтузиазму среди B-T»?
AS: Ахахаха.
OTH: Некоторое время назад я беседовал с каждым из вас пятерых...
AS: И какого Вы мнения?
OTH: Само собой, энтузиастами оказались все, кроме беззаботно сачкующего Хошино.
AS: Ани и Юта очень много внимания уделили нашему переезду.
OTH: Эти двое пекутся о делах, связанных с переездом, Сакураи и Имаи самоотверженно выкладываются в творчестве, и посередине — бездельник Хошино.
AS: Отличный баланс, правда? *улыбка*.
OTH: Ты и Имаи как команда сонграйтеров прямо-таки слились в едином порыве энтузиазма. По-моему, такого история еще не видела. Это бросается в глаза, даже на фоне того, что раньше один горел желанием играть что-то новое, а второй рвался исследовать темные миры.
AS: Аа, пожалуй, да. Раньше я был обособленным. Из-за этого один человек сказал про меня, что у меня ужасающий вид.
OTH: Заниматься самоистязанием, при этом отдавая себе отчет в том, что у тебя есть напарник по имени Имаи, — такое с тобой впервые. Я даже больше скажу: кажется, я впервые воочию вижу B-T, которые бы так старались.
AS: Здесь мне, наверное, следует обидеться? *улыбка*.
OTH: Разумеется, в этом нет ничего плохого. Просто в песнях твой энтузиазм не проявляется в какой-то конкретной форме.
AS: Да. Как бы я ни усердствовал в процессе работы, я ни в коем случае не хочу это выпячивать *натянутая улыбка*.
OTH: Ты поешь о людях, которые живут отчаянно, с пеной у рта, но я не знаю, как на это реагировать *улыбка*. Однако мне показалось очень интересным, что ты пустил в ход «язык тьмы», который до сих пор был запрещенным приемом.
AS: ... Ну, я подумал, что если я возьму банальную тему, мне просто нечего будет сказать. Например, в кино и телесериалах запросто показывают убийства и наркотики, но написать про это песню — ужасно вызывающий поступок. То, что я пою на эту тему, — это вопрос моей собственной ответственности. Но я не могу взять ответственность за слушателя. Действительно ли в этом деле ему для понимания нужен личный опыт?... Мне было интересно, могу ли я во всеуслышание говорить о таких вещах, не неся при этом ответственность за других? *натянутая улыбка*.
OTH: Серьезный безответственный парень.
AS: В тот период, когда я ночевал в студии, я извел себя такими вопросами... Например, все, что связано с душой и моралью, — это запретная тема. Я спрашивал себя: «Можно ли такому, как ты, петь об этом?» — и совершенно не был уверен в том, что я могу твердо заявить: «Можно!».
OTH: Когда ты пел это все, похоже, уверенности у тебя было хоть отбавляй, несмотря на то, что тексты у тебя получились весьма рискованные *улыбка*.
AS: Да... Я и сам думаю, не переступил ли я черту... Но когда я спрашиваю себя: «Что я могу кроме этого?», мне на ум приходит лишь то, что мне не кажется скучным.
OTH: По-моему, у тебя для всего есть только два мерила: скука и тьма.
AS: Ахахахаха.
OTH: Но я вот что скажу. Реальный мир кишит всевозможными придурками, по вине которых происходит столько инцидентов, что волосы дыбом. Мы трясемся над табу, а между тем, нарушение словесной этики — это детские игры по сравнению с тем, что творится в действительности в последнее время.
AS: Я ворошу табу не для того, чтобы удивить всех своей эксцентричностью. Просто дело в том, что мне, наверное, скучно петь про любовь *улыбка*.
OTH: Так ты ощущаешь подлинную сущность этого мира.
AS: Да. В том, на что наложено табу, нет лжи. Да и, чего греха таить, всем интересно заглянуть за эту завесу. Поэтому меня очень воодушевляет мысль о том, что я могу хотя бы чуть-чуть выразить в словах это ощущение опасности и страха.
OTH: В таком случае ты еще криповее, чем я думал, но, по-моему, твои слова звучат здраво, потому что ты ставишь себе целью познание истинной идентичности.
AS: Да.
OTH: Это опять же пример того, как ловко ты синхронизировался с метаморфозами Имаи.
AS: Да, это любопытно. Когда я лежал в больнице, Имаи принес мне книгу под названием «Синхронность»... Я сдался на первой же странице. Трудная книжка *улыбка*.
OTH: *улыбка* Какой хлопотный гостинец.
AS: Он еще и все книги Saruganseki* принес *улыбка*.
[*Saruganseki — комический поп-дуэт, просуществовавший с 1994 до 2004 года. Выпустили четыре альбома, десять синглов и восемь книг].
OTH: Вахахаха. Я вот еще о чем думаю. Тур в конце прошлого года из-за твоей болезни был перенесен, и вы провели его этой весной, но... вы не сыграли ни одной новой песни, и даже все аранжировки были обычными. А что касается тебя, по-моему, ты выступал весьма неохотно.
AS: Более того, именно я виновник всего этого *улыбка*. Из-за состояния своего здоровья.
OTH: Мне кажется, что чувство раздражения, возникшее из-за этой задержки, негативно сказалось и на твоем энтузиазме.
AS: Конечно, это на меня повлияло. Мой пыл слегка поостыл. Если бы в конце прошлого года все прошло по плану, наверное, тур получился бы другим. Но когда ты целыми днями валяешься в кровати, изнывая от безделья, в голове крутятся всякие мысли. Я хотел, чтобы мы сыграли что-то другое, новое... Но в итоге получилось лишь то, что получилось. И это моя вина *мазохистская улыбка*.
OTH: Как будто царапина на репутации всегда оригинальных B-T.
AS: Да. Именно.
OTH: Но все это объяснимо, разве нет? Тебя подкосила болезнь и ты блуждал на грани между жизнью и смертью — это очень значительное для тебя происшествие. Кстати, у прежнего Сакураи этот инцидент, наверное, вылился бы в яростный поток мрачнейших текстов. Но у нынешнего тебя реакция на это как-то не особо видна. Вернее, ты сумел конвертировать ее в иные формы.
AS: Я подумал, что нет смысла писать об этом как есть... Мне хотелось выразить это в более фантазийной, музыкальной форме. Писать прямым текстом мне наоборот совсем не хотелось.
OTH: Итак, расскажи, что с тобой вообще произошло.
AS: Я поехал в Непал для фотосъемки. Там я впервые в жизни почувствовал настолько сильную боль в животе, что впору были мысли: «Не смей умирать!»... С этой болью я отправился в больницу. Но всё, что там было, — это шесть кроватей, сооруженных из бетонных блоков. Еще там была какая-то полусумасшедшая женщина, а где-то через три кровати от меня лежал ее муж, который только что умер.
OTH: Ну и ну. Дикость какая-то...
AS: После того, как мне вкололи обезболивающее, боль немного утихла, но сознание было в тумане. У нас были билеты на самолет, летящий через Сингапур на следующий день, но я настаивал, что хочу во что бы то ни стало вернуться для медицинского обследования в Японию *улыбка*.
OTH: Короче говоря, до Нариты ты оставался парализованным сильной болью.
AS: В тот же день, как я вернулся, меня экстренно прооперировали. Когда действие анестезии заканчивается, боль еще сильнее, чем до операции *натянутая улыбка*. Придя в себя, я обнаружил, что из моих кишок выходит две трубки, одна выходит из носа и одна из члена... Я пролежал в больнице один месяц и еще один месяц лечился дома.
OTH: Что это была за болезнь?
AS: Перитонит. Разорвалась сигмовидная кишка, и оттуда в организм хлынули нечистоты. Судя по всему, это было очень опасно. Поначалу я мучился от боли и невозможности пошевелиться, и мне было так стыдно... ведь из члена у меня выходила трубка! Я думал: «Кто сделал ЭТО?!» *натянутая улыбка*.
OTH: Сейчас можно позволить себе улыбку, но это сущий кошмар.
AS: Тем не менее, я считаю, что я получил ценный жизненный опыт. Это было серьезное заболевание, так что за это время я повидал самых разных больных, при виде которых я понимал, как много людей, которым гораздо хуже, чем мне. Да.
OTH: Хоть это не самое лучшее, что можно сказать, но среди них было много тех, кто думал: «И все-таки я все еще жив».
AS: Да. Произошедшее заставило меня о многом поразмыслить. Однако я считаю, что я правильно поступил в том, что на этот раз не стал этот негативный опыт в неизменном виде вываливать в песни. Ах, я благодарю всех, кто пришел на концерты весеннего тура. Пожалуйста, запишите эти слова *улыбка*.
OTH: Ого, каким ты умеешь быть чутким!
AS: Ахахахаха! Да ну вас... *улыбка*.